Этим обращением к нему, неизвестный, словно гвоздь в крышку гроба вбил. Во всяком случае, интонация говорившего, ничего доброго Владимиру не несла. Промолчал пока. Сам скажет. Время потянуть, а там и огнищане подтянутся, усадьбу окружат. Дальше либо переговоры, либо штурм. Не может такого быть, чтоб всех кудеяров повыбили. Интересуется, понял ли он, кто перед ним? Давно понял. Бандиты! Кто же еще?

–Молчишь? А ведь это ты с нами встречи искал! Мы к тебе в гости не напрашивались.

–Сомневаюсь, что мне когда-то нужно было затевать дело с деклассированным элементом.

Сказал и отвел взгляд в сторону. Ответ не заставил ждать себя долго.

–Так ведь если разобраться, можно определиться с выдвинутым наветом. Кто в СССР из нас двоих, под понятие деклассированного элемента подходит? Время терпит. Вот взять хотя бы тебя…

Владимир дернулся, но был за предплечье удержан стоявшим позади бойцом. Незнакомец тем временем отошел от окна и уселся в княжее кресло Владимира. Взгляд пронзительных глаз, стал суровым.

–…На советской территории, некий индивид собрал криминальную «малину». Этот пахан, по кличке Князь, подмял под себя район. Торгует, сам иногда оружие скупает. Не брезгует даже похищением людей. Как тебе такой расклад?

–Красочно расписал. И намек на себя, я понял. Только все не совсем так, как тебе видится. Не знаю, кто ты есть, а вот я как раз потомственный князь. И мои пращуры провели свои рода через все неурядицы в этой стране, будь то царская империя или «советы». Если враг с мечом на эту землю шел, мы не отсиживались в лесах, а защищали ее…

–Ну и жили б себе дальше спокойно. Так ведь тебе этого мало показалось… бессмертия захотел.

–Т-ты…

–Тот, кого ты так настырно пытался разыскать на свою пятую точку. Ну, вот я и здесь. Что дальше?

–…

–Молчишь?

Так ведь ответа и не дождался.

–Куда боярина нашего дел? Отдай. И клянусь, разойдемся миром.

Взгляд исподлобья. Пронзительный, враждебный взгляд. Посопев маленько, решительно спросил у пришлого победителя:

–Моих людей много положили?

–Никого.

–Как это?

В растерянности в осадок выпал. Вот она хваленая кудеярами безопасность! Взяли их теплыми, не позволив оказать сопротивление. Стыдобушка! Хочется сквозь землю провалиться…

–У тебя волхвы совсем жиром заплыли.

–А разыскали как?

–Где наш боярин?

–Сбежал… Ловят его…

–Поня-атно! – Улыбка озарила лицо волхва.

* * *

…То ли сон, то ли явь, трудно понять, когда усталость с ног валит. Показалось, веки прикрыл, а сон мертвой хваткой вцепился и не позволяет встать и встрепенуться, плечи расправить и уходить с этого места подальше. Гиблое оно, чувствует остаться здесь, смерти в лицо посмотреть придется. Вот только тяжесть на грудь опустилась, пошевелиться и то нет сил. Как через пелену, через плотную вату, едва различил, услышал родной голос.

–Мишка-торопыжка, просыпайся!

Вздрогнул. Не может такого быть, сам ведь стоял у ее могилы. С трудом поднял веки, а перед глазами она, Ольга. Живая? Будто услышала, отрицательно покачала головой. Нет? Какая все же красивая у него жена, только почему-то смотрит на него печально. После того, как они стали одним целым, всегда была веселой, а тут…

–Оля…

Родной голос, как бальзам по душе.

–Мишенька, проснись. Опасность совсем рядом ходит. Если не проснешься, погибнешь.

Слеза по щеке покатилась.

–Оля, можно к тебе?

В ответ отрицание.

–Время не пришло. Просыпайся, милый.

Словно из-под воды вынырнул, ощущения схожие с тем, будто воздуха едва хватило. Сон. Всего лишь… Опасность рядом.

Стараясь не шуметь, выскользнул из шалаша. Темно, хоть глаз коли. Мало того, что лежбище в крохотном распадке устроил, так еще туча наползла на ночное светило, заставив его на некоторое время померкнуть. Юркнул за близкий, разлапистый куст, замер, прислушался. Ночная жизнь леса наполнена звуками. Так сразу и не определишь их естественность и чужеродность. Может действительно приснившееся навеено воспоминанием о любимой и ничего…

Луна, освободившись из плена, блеклым, призрачным светом залила все, до чего смогла дотянуться. Каретников вздрогнул, заметив неподалеку от шалаша человека. Он тоже стоял и прислушивался к шорохам ночи, при этом, не сводя взгляда с шалаша. Можно было догадаться, если бы туча не закрыла светило, Каретников точно «спалился» при попытке покинуть свое убежище. Ну, и долго товарищ размышлять собрался? Х-ха! Решился-таки…

Родовая Варна давлела над ним с самого детства. От отца к сыну передавалась наука и знания волхвов, но душа тянулась к стезе витязей. Посторонний, не вхожий в их род, даже представить себе не мог, через какие «рогатки» пришлось пройти, чтоб старшие в роду отступились и, махнув рукой, решили, мол, что с дурня возьмешь, если по собственной глупости и желанию, напяливает на свою шею ярмо бойца. Хоть не смердом стать пожелал, и то ладно.

Потом были долгие годы изнурительной учебы, служба в армии, возвращение в родные края и теперь уже княжеская служба в группе берсеков. Год назад побывал в Афганистане, несколько месяцев Ада не прошли даром. Заматерел окончательно, выделился, встал в ряды карабов. Когда случился побег пленника, вящий вызвал их шестерых и доверил свободную охоту. Условие только одно. Беглеца обязательно живым взять. Задачу поняли и приняли. Все шестеро разошлись, куда посчитали нужным. Сейчас они друг другу конкуренты.

Последние десять часов он почти не отдыхал, поставив себя на место сбежавшего человека, попытался действовать определенным образом. Еще раз сверившись с компасом, Ратмир двинулся на север. На месте беглеца, если тот не пустышка, а умелый боец, он поступил так же. Когда бойцы, смешавшись с простыми огнищанами, в одном из секторов «неводом» прошлись, из своего укрытия в оптику СВД заметил беглого. Шустрый стервец. Как ловко смерда скрал, никто и не заметил пропажи. Вахлаки, им бы только землю пахать, на танцы бегать, да на диване телевизор смотреть… Сейчас нажать бы на спусковой крючок и нет человека. Все проблемы решены одним выстрелом. Только… Только,.. в лоб перевертыша брать нельзя. Ведь пообещал целым приволочь. Слово не воробей, пообещал, держи марку. Иначе родичи уважать перестанут. Сам себя уважать не будет. Ничего. Сейчас проследит, а когда тот на ночевку встанет, дождется что уснет, ну и возьмет тепленьким.

Под конец дня чужак наметил место отдыха, Ратмир это сразу понял, когда тот вблизи распадка петли и кружева выписывать стал. Умный. Намечал пути отхода на экстренный случай. Ну и он подождет.

Прополз вдоль ствола лежавшего дерева, извиваясь змеей и стараясь не задевать ветвей, скрылся в высокой траве. Из кустов провожал взглядом все действия парня, когда он шалашик мастырил.

Представилась возможность, подобрался поближе к деревьям, вставшим изгородью между его схроном и шалашом. напряженно вслушиваясь в каждый шорох и стараясь сам не создавать шума. Когда же он угомонится? Хотя нужно отдать молодому должное, при всех его телодвижениях, шума не было. Лесовик, что ли? Ничего, и он приготовится. Из заплечной сумки достал сеть с крупной ячеей, раскатал как надо. Осталось подойти и набросить. Ребята на «большой земле» рассказывали, что в спецподразделениях «внутряков» имеется специальное устройство, выстреливающее сеть, которая при попадании в человека, в один миг пеленает того. И верилось, и не верилось. Но может это и правда. До их медвежьего угла, оно пока не дошло, так что придется действовать по старинке.

Наконец-то стемнело, скоро ночь окончательно в свои права вступит. Вокруг тишина, только лес ожил, но его звуки можно отсеять и особо не воспринимать.

Обостренным вниманием, ловя любой звук, Ратмир преодолел оставшееся до шалаша расстояние. Пригибаясь к земле, скользнул от дерева к дереву, от куста к кусту. Выпрямился во весь рост и умело распустив, набросил сеть на хилое укрытие из пары ветвей и травы. Теперь можно, даже нужно шумнуть, потревожить чужака, а дальше он сам все прекрасно сделает. Сам попытается ускользнуть, сам запутается в сети, сам вырываясь, окончательно поймет, что другого выхода, кроме как сдаться и принять свою судьбу такой как есть, у него нет. Шаг вперед…